Айзек Винтерс | Для игры за поставленного персонажа

[Dies]

Преамбула

Доброград - ролевой проект на базе игры Garry’s Mod, созданный в развлекательных целях.

Ролевая Игра - исполнение игроком рамок персонажа, соответствующая стандартам сервера отыгровка данного персонажа и погружение в атмосферу серверного лора или ролевой игры.

IC - In Character - Любая информация написанная в данном топике - абсолютная НЕреальность. Представленная ниже информация распространяется только на ролевую игру на сервере Доброград. Совпадения с реальными лицами случайно, сцены описанные в топике - выдумка автора, следовательно не является действительностью.

Целевые ошибки - я как автор квенты перечитал её несколько раз, но несмотря на это я мог ошибаться например в наборном виде: лишняя буква в словах, двойные запятые и так далее. Если вы увидите такого рода ошибки, то сразу сообщайте в комментариях. Помогите отполировать квенту!

Краткая информация

Имя и фамилия: Айзек Винтерс Джонсон.
Возраст: 38 лет.
Дата рождения: 12 Мая 1986 года
Образование: Магистр Юридических Наук, кафедра Уголовного процесса и криминалистики.
Национальность: Британец
Пол: Мужской
Цвет кожи: Белый
Раса: Европеоид
Место рождения: Мичиган, г. Детройт
Описание внешности: Айзек Винтерс - мужчина 38-и лет с небрежной бородой, очками, неаккуратными волосами с выделенным пробором справа. Волосы каштановые, чуть блестящие. Глаза у Айзека карие, мешки под глазами и покраснения намекают на явный недосып этого мутного типа, а также его натуру трудоголика. Шрамирований или дефектов кожи не имеется, кроме родимого пятна на ключице, справа от лица Айзека. Горбится, пахнет шишками, лесными орехами и табаком.

Глава I | Привет, я Айзек

Начало 2000-х в Детройте - знаковая эпоха, когда банды чёрных начали рассасываться с улиц, а белые наоборот, массово заполонили тёмные переулки. Именно в Детройте родилась эта тупая культура молодёжи: “А давайте возьмём пиво и пойдём на побережье, чтобы нажраться, выкинуть банки в бесконечно синее озеро Детройт, а после громко врубить музло с попсовым рэпом”. Славился Детройт помимо странной культуры, еще и странной демографической проблемой: каждый третий уезжал из города в Доброград, либо же в Уоррен. С чем была связана такая проблема - сложно сказать, но на ум шло лишь одно: Детройт умирал, причём на глазах. Когда 90-е в Детройте ушли, большинство автомобильных компаний стали покидать Мичиган и смещаться в более прибыльные штаты, от чего центр автомобильного производства превратился лишь в жалкую пародию города-призрака. Конечно, основной проблемой стал не уход автомобильных компаний, а экономический кризис города, который произошел из-за Мэра Кваме Килпатрика. Господин мэр очень неудачно вёл свою политику начиная с 2002-ого года, когда за место реформы торговли и предпринимательства, ввёл дикие запреты, желая уничтожить монополию автомобильных компаний в городе. Эти действия были очень опрометчивы и привели Детройт к низким зарплатам, повышению стоимости ЖКХ услуг и продукции. И вот, среди всего этого ужасного времени появляюсь на сцене я - Айзек Винтерс, сын двух юристов, веселый парень и очень, ну о-о-о-чень заядлый любитель философии за стаканчиком сухого виски.

Открываются двери бара и во внутрь заходить чуть зажатый молодой человек с козлиной бородкой, неопрятным видом, взъерошенными волосами, но с такой сияющей улыбкой, что можно закрыть глаза на все неприятные моменты в лице парня, умиляясь его гримасе. На груди парня висит бейджик: “Привет, я Айзек”, причем “Айзек” написано рукописным, неаккуратным почерком, а на конце, рядом с краем бейджа, видно пятнышко чернил, которое давно пытались стереть, но сделали лишь хуже: пятно размазалось на краю бейджа, оставляя синее, бросающееся в глаза, неприятное le place. Чуть потупив на входе, парень проходит за стойку и начинает раскладывать аппаратуру по местам, спокойно протирая стойку слегка сыроватой тряпочкой. Айзек напевает себе под нос мелодию The man who sold the world от Midge Ure. Тишина одинокого бара продолжалась недолго, ведь внезапно её прервал некий женский голос, довольно взрослой дамы, которая момент до этого зашла в бар. Женщина выглядела статно: широкие плечи, прямая осанка, на глазах очки, щеки довольно розоватые, припудренные, и… хотя это все из косметики на лице женщины. Она была одета в длинный тренч бежевого цвета, руки были в кармане, на ногах были красивые, маленькие сапожки, которые очень выделялись на фоне всего этого портрета “королевы”. Женщина произносила довольно с красивым тембром, слегка выделяя звук “дэ”, что было комично — “Изя, не забудь, что тебе нужно прийти чуть раньше домой, нужно обсудить куда ты поступишь, не работать же всю жизнь в баре!” — после этих слов Айзек кратко кивнул, поднимая взгляд. Это была его родная мама Элиза Винтерс. Элизе было больше пятого десятка лет, но выглядела госпожа Винтерс на все тридцать или меньше. Мать Айзека, после одобрительного кивка сына отстранилась и вышла из бара, что дал понять характерный звон колокольчика над входной дверью. Айзек ещё какое-то время смотрел вслед уходящей матери, а после принялся далее протирать стойку, медитативными движениями стирая небольшие наброски пыли, появившихся с ночи прошлого дня на утро настоящего.

Проходило время, на улице собирались тучи и начал капать дождь, а бар посещали от силы пара человек, чтобы взять пару бутылок крепкого пива и уйти восвояси, бар пустовал, несмотря на нахождение практически в сердце Детройта, в центре города. Вся эта городская серость, граффити на каждом шагу по-настоящему ощущались как… Смерть? Одиночество? До конца не понятно. Лишь музыка в радио менялась на Американские хиты 2000-х, но это была та музыка, которая лишь умножала горечь на душе вдвое. В один момент в бар заходит ещё одна знаковая личность для Айзека: мужчина в форменной белой рубашке с аккуратным галстуком и ярковырежнной щетиной, очками на глазах и аккуратной, уложенной прической в стиле “Канадка”, в правой руке у мужчины был дипломат под документы. Посмотрев на Айзека, мужчина произнес низким тембром, параллельно присаживаясь за стойку, поставив дипломат сбоку — “Ну и как идёт работа, сын? Как вижу клиентов вообще мизерное количество, а я тебе предлагал пойти ко мне в офис.” — скептически посмотрев на отца, Айзек поднял взгляд и оторвался от бесконечного протирания стойки… Отец Айзека - Джон Винтерс: порядочный мужчина средних лет, проживший больший отрезок своей жизни в Доброграде, но переехавший в Детройт для более приглушенной жизни и работы на расстоянии. Джон работает начальником юридического отдела корпорации General Motors в Детройте, выполняя рядовые и не только задачи по защите патентов корпорации, а также подтверждая авторские права GM в США. Айзек посмотрел на отца с долей сомнений, потерев переносицу, а после произнёс — “Я без образования юриста, отец… Мои хорошие навыки в коммуникации с людьми, оперирование кодексом и понимание факультативов - не означает умение быть юристом, а подносить бумагу я не собираюсь, для этого есть более пропитые клерки без надежды на будущее. Я бы согласился, но потом, однажды, а может и никогда” — Джон посмотрел на сына, с горечью, хотя, не совсем, с чувством, что он знал ответ сына, поэтому кивнув, провел невольно пальцем по стойке, о чём-то задумавшись, а после сказав — “Хорошо, Изя, плесни мне тогда кофе, сделай латте и добавь немного корицы и взбитых сливок.” — положив на стойку купюру в 5 долларов, Айзек тут же убрал их в кассу и принялся делать кофе отцу. В воздухе веяло приятным запахом молотого кофе, ярые профессионалы и любители узнают даже прожарку и вид кофе, а обыкновенные любители будут лишь с наслаждением ощущать нотки зёрен. Кофе был готов уже через минут 7, а после вкусный и бодрящий напиток стоял перед Джоном, который дал под конец свой комментарий — “Ну, если не выйдет из тебя юрист, то бариста наверняка, ха-х” — усмехнувшись, мужчина принялся пить кофе, продолжая говор — “Так куда же планируешь поступать? У тебя все способности на поступление в Мичиганский Университет, Изя. Я думаю, что смогу выделить денег на переезд в Анн-Арбор для тебя, чтобы ты погрузился в учёбу.” — Айзек почесав затылок, сложил руки на стойке и мечтательно глядел на улицу, где уже шёл ливень — “Мичиганский Университет… Да вы меня балуете с мамой, удивительно конечно это всё. Настолько вы решили взяться за мою учёбу? Хотя и то верно, сестра уже давно учится в Нью-Йорке, скоро будет работать фармацевтом. Не понимал и не пойму никогда технарей, чуждо мне это всё. Я думаю пойду в Мичиганский, потому что там большинство моих одноклассников по старшей школе.” — отец Айзека заинтересованно слушал сына, иногда крутя стакан с кофе в руках, будто грея их. Как только сын закончил свой краткий монолог, отец поднялся, удерживая стакан и в очередной раз отпивая кофе — “В таком случае решено, пойдёшь в Мичиганский, как ты и хотел в Юридический Факультет на кафедру Уголовного процесса и криминалистики, может быть мой сын станет сотрудником прокуратуры, вот же гордость!” — смущённый парень кивнул, потирая руки друг о друга, неуверенно улыбнувшись и тихо сказав — “Спасибо, отец” — Джон допив напиток, кивнул Айзеку и поставил стакан на стойку, взявшись правой рукой за дипломат и напоследок сказав — “Ну, я тогда уж пойду, ты не скучай тут, Изя.” — Джон покинул бар, оставляя счастливого сына наедине со стаканом и пустым баром.

Глава II | Вновь за партой

Мичиганский университет был основан в 1817 году и поначалу был в Детройте, но всё изменилось и в 1837 году университет переехал в Анн-Арбор где и остаётся по наше время. Как шутили некоторые профессора и выходцы из университета: “Сам, мать его, Джеймс Монро взял и заложил свою демократическую мощь в Мичиганский Университет”. Вообще, данная шутка недалека от истины, потому что 5-й президент США и вправду сделал хорошие реформы образования, в том числе поучаствовал в финансировании Мичиганского Университета буквально в первые года своего нахождения на посту президента.

Айзек стал студентом, не мудрено, что в первый же день тот чуть ли не опоздал на пару, ведь успел перепутать две аудитории и лишь третья оказалась той самой, верной и нужной. Заходя в этот величественный зал, Айзек оглядывал уже собирающихся студентов первого курса, оглядывал небольшую платформу для преподавателя и думал, куда сесть самому. Айзек не придумал ничего лучше, как присесть за первое попавшееся свободное место, как тут же был вытянут каким-то бугаём и со словами — “Это моё место, сосунок” — бугай присел на место, где был Айзек, заставив зажатого парнишу покинуть место, сменив его на более высокие по ряду места. Высокие места мало кто занимал, потому что слышно лектора было плохо, а микрофоны в Пятую Аудиторию никто не спешил ставить, от чего Айзек был вынужден проторчать все свои пары в состоянии “я ничего не слышу, не понимаю, но я должен писать конспект”… До пары оставались считанные минуты, вот и лектор зашёл в аудиторию. Лектором был Говард Орлен, британец, что понятно по его довольно неказистой морде и довольно наглому поведению. Выглядел Говард довольно особенно: пухлое тело, словно пельменем, небольшая голова, выпадающие и пухлые щёки, взъерошенные волосы, словно у непонятного гения или очень изнуренного учёного, а пальцы были с белым налётом от бумаги. Сразу виден концепт типичного ботана, который давно закончил аспирантуру, стал профессором, выпустил кучу студентов, но не смог лишиться характерной черты заучки. Да и голос у мистера Орлена был очень… своеобразный: он был приглушенный, говорил лектор через нос, иногда потирая переносицу и очень-очень выделяя звук “гэ” и приподнимая подбородок после каждого своего монолога и перерыва в пару секунд между ними. — “Коллеги юристы, мы начинаем первую пару по судебному анализу и юридической основе, следует слушать внимательно, записывайте конспект. Теперь вы не в школе, конспект вы пишите для себя, следовательно если прослушаете меня, то это исключительно ваши проблемы. Если вы физически не успеваете записывать, то я оставлю печатные материалы лекции на столе для желающих.” — и дальше веселый толстячок продолжал говорить лекцию, чуть перебирая пальцами. Несмотря на то, что аудиторию в основном населяли бестолочи, а лишь меньший процент слушал лектора, среди которого и был Айзек, мистер Орлен всё равно всех называл “коллегами юристами”, что было довольно мило с его стороны.

Лекция шла своим чередом, пары шли друг за другом, лишь давая студентам небольшое время на отдых, когда звенел звонок, оглашая эту сладкую паузу в 15-20 минут, чтобы дать студентам переварить полученную информацию. С каждой парой и каждым часом всё сложнее мозг укладывал информацию, лишь небольшие интерактивные диалоги с профессорами могли как-то разбавить скучные минуты заполнения конспекта, который рос как на дрожжах. Во время очередной перемены к Айзеку подошёл декан юридического факультета: Шон Тиклинг. Мужчина средних лет, довольно высокий, явно выше Айзека, имел шикарные усы, которые можно было сравнить с усами Сальвадора Дали, имел довольно приятный и опрятный костюм, был в форме, но весь концепт прекрасного мужчины рушил очень смешной голос, словно натянутый, не противный, но высокий, хотя это и не мешало воспринимать информацию, но звучало весело в первые минуты. — “Айзек Винтерс, вы новый студент, я слышал о ваших родителях и в том числе о Мистере Винтерсе, который и порекомендовал вас в наш университет в юридический факультет. Я хотел бы уточнить некоторые биографические моменты из школьного времени, чтобы составить более плановую программу. Всё таки, интересно как сын двух превосходных юристов Мичигана и Нью-Йорка смог прийти к выводу, что он хочет быть юристом. Вы можете и отказаться, Айзек, вас не заставляют” — сам же Изя осмотрелся и задумчиво почесав свою неопрятную бородку, кивнув декану, сказав — “Хорошо, после пар получается? Я обязательно зайду” — получив одобрительный кивок от мистера Тиклинга, Айзек удалился из коридора, направившись в свою аудиторию на последнюю лекцию, которая толком не отличалась от ранних по смыслу и по нудности.

Заходя в кабинет декана, Айзек осмотрел помещение. Кабинет Тиклинга был довольно аккуратный, тут стоял очень яркий запах свежей канцелярии и бумаги, в углу, около окна, стояли цветы в серой вазе. В кабинете фигурировали в основном бежевые, коричневые и белые цвета, немного ванильного цвета. Чувствовалось, что заходишь в кабинет науки, держатель знаний. Мистер Тиклинг сидел за столом, писал очередную ведомость по закупкам или рассматривал документы новых студентов. Рукой декан показал на кресло перед собой, на которое нужно было присесть Айзеку, что последний и сделал, чуть придвинувшись к столу. Начал говорить мистер Тиклинг — “Так вот, Айзек Винтерс, я тут посмотрел ваше дело, как вижу, вы с отличием закончили старшую школу, но… В средней школе у вас были какие-то проблемы, ведь вас отчислили от занятий на целый месяц. Что произошло?” — Айзек стараясь вспомнить, включил все свои извилины и со вздохом, начал говорить — “Если начинать издалека… У меня всю мою школьную и необъятную жизнь были всяческие проблемы, даже не из-за хулиганов, сколько из-за учителей. Начальная и средняя школы Детройта были довольно скверными местами, потому что учителей набирали как попало: в одних классах учителя добрые, а слово педагог их второе имя, в других классах настоящие изверги во-плоти. Мне и моей удаче довелось попасть в класс к учительнице по имени Розалинда Норфвейк, которая безнаказанно била детей указкой, заставляла учить темы сверх нашего понимания, объясняла ужасно, да и в принципе госпожа Норфвейк не была хорошим педагогом в самом очевидном понятии данного вопроса. Моя мама, понимания и зная проблему, старалась как-то перевести меня в другие классы, но они были переполнены и меня поместить было невозможно, а руководящий состав школы не шёл на уступки. Мама не могла меня перевести в другую школу, это было невозможно в нашей довольно неустойчивой позиции, да и школы были переполнены или не подходили для меня, приходилось учиться и терпеть. Несмотря на зверское отношение госпожи Норфвейк к детям, она смогла меня научить важным вещам, помимо конечно наук. Например, она говорила, что если постараться, то наука сместит фантазию, а также твердила, что плохого преподавателя не бывает, бывает плохой человек. Не знаю, насколько последняя фраза была логичная, но она была и как-то въелась мне. В один момент меня так разозлили надругательские действия Розалинды Норфвейк в отношении моей подруги Марии Штольц, что я не выдержал и напал на учительницу, несколько раз ударив ей по ногам, а на конец всего сыр-бора, книгой настучал ей по лицу, сломав нос старухи. Суд признал моё действие аффектом, всплеском эмоций и подрыв психологического состояния, от чего Норфвейк отстранили от обучения, а меня от учёбы на месяц. Пришлось догонять программу самостоятельно, а ведь я даже не увидел свою новую учительницу, говорят она была настоящим ангелом, по сравнению с Норфвейк. Мне не довелось понять какова была госпожа Норфвейк раньше и почему она себя так вела и почему халатное руководство школы не задумалось об отстранении данного учителя с работы. Скорее всего одной из причин был малый штат сотрудников и желающих быть учителями, поэтому ее и не увольняли, а вот по поводу действий старухи… По слухам Розалинда Норфвейк раньше тоже была преподавателем или ее гнобили, или просто не давали нормально работать, от чего она так озверела, но это для меня останется тайной.” — Айзек выдержал паузу после монолога, видя, как Тиклинг что-то записывал себе в блокнот, иногда поднимая взгляд на студента. После от мужчины последовал еще один вопрос — “Как вы справлялись с хулиганами, донимали ли они вас?” — после этих слов, Айзек опять задумался, почесав репу и далее сказав — “Да, донимали, они всех донимали. Это было начиная со средней и заканчивая старшей школой. Хулиганы донимали меня постоянно, конечно, компашка тех ребят, которая занималась буллингом была небольшая, да и не окунали они меня в туалет, как в каких нибудь сериалах и фильмах, но любили оскорблять на ровном месте, всячески унижать при остальных в виде подножки, спуская мои штаны и та-а-а-ак далее, всё, что связано с понятием “без применения физических увечий”. После одной из драк я доказал, что меня побороть это уже сложность, поэтому хулиганы пошли по пути: сделай гадость и убегай, пока не прилетело, а бил я сильно, конечно. В старшей школе помню, я написал пробный экзамен, а парень из моего класса, по имени Даниэль взял и порвал мою работу, а учитель ничего ему не сделал. Я только потом понял, что наш учитель тоже получал от хулиганов, а сообщать их родителям было бестолковой затеей, только если Руководству школы, чтобы хулиганов отстраняли от учёбы.” — Тиклинг кивнул после монолога Айзека, опять вписав что-то в блокнот и после подняв свой взгляд, сказал — “Я думаю последний вопрос и хватит. Айзек, как вы решились стать юристом и что вами движило?” — и опять Айзек задумался, хотя, уже меньше по времени, ответив сразу же — “Моё острое нежелание стать как мой дед. Я не особо хотел пойти по стопам отца моей мамы, я не хотел быть инженером и тем более кораблестроителем. Я понял, что являюсь гуманитарием уже ближе к старшей школе или прямо во время неё, когда понял насколько мне чужды технарские дисциплины и что физика и математика для меня это натуральный кошмар наяву. Впервые прочитав конституцию и закон мне почему-то запали в душу формулировки, понятие юриспруденции, процессуальные моменты, судопроизводство и всё по списку. Это было связано даже не с детективами, которые я читал взахлёб, это было что-то душевное.” — после очередного ответа Айзека, мистер Тиклинг поднялся из за места и протянул руку в качестве рукопожатия на что ответил Изя, крепко взявшись за руку, поднимаясь с места. Декан продолжил говорить уже с приятной улыбкой — “Хорошо, Винтерс, вы приняты официально в наш университет. У нас более приятный коллектив, чем в школах Детройта, а это означает, что вы быстро вольётесь в коллектив и получите нужные вам знания. Спасибо что зашли ко мне для беседы, вы свободны” — крепко пожав руку Айзеку, Тиклинг отпустил её и после Айзек расторопно вышел из кабинета с чувством… Непонимания? — “Откуда в моём личном деле столько деталей обо мне? Зачем мистеру Тиклингу столько информации обо мне?” — пробубнил Айзек, глянув на дверь в кабинет деканата и махнув рукой, ушел в общежитие.

Глава III | Легальное нелегально

Первые два года ощущались, словно вечность, но остальные два до бакалавриата летели, словно сокол пронизывал величественное небо и облака. Айзек учился стабильно, достаточно, чтобы успевать и не быть в аутсайдерах своего потока, поэтому заканчивал свой сложный четырёхлетний путь довольно уверенный и смелый. Перед парнем лишь стоял вопрос: магистратура или “да на к чёрту эту затею”? Мистер Тиклинг говорил важную вещь для Айзека: “Тут будет лучше, чем у вас в школе”, - и старик не обманул, на самом деле коллектив впечатлил Изю, который заметно влился в эту огромную семью, которая всегда поможет, протянут руку помощи и даст советы по учёбе. Ещё никогда Винтерс не видел такой кооперации и общности за свою школьную жизнь. Следовательно, однозначным ответом Айзека было: “Да, я стану Магистром”.

И вот, наконец-то этот знаменательный момент, конец и начало краткого курса в два года, становление бакалавром и переход в магистратуру. Студенты вышли в этот солнечный, ясный день на задний двор университета, весь усеянный цветами и воздушными шарами, задний двор университета, а вокруг стояли различные люди: родители и друзья студентов. Родители Айзека в том числе были тут: Джон и Элиза удачно стояли рядом с ограждением, за красной полосой, видя всю церемонию. Айзек был одетый в академическую рясу, весь из себя гордый, опрятный, бритый (впервые за долгое время). На лице Айзека сияла довольная улыбка. Студенты взялись за руки и вместе шли по ковровой дорожке к сцене, где их встречал директор университета и профессора. Церемония шла довольно долго, студенты стояли вместе, подходя по списку и получая награждения, фоткаясь и конечно-же получая определенные грамоты и памятные записки. Айзеку не так уж и много досталось различных наград, но несмотря на это, тому выдали диплом, а также пожали руку практически все профессора. Это было связано с тем, что Винтерс не особо чтобы проявлял активность в жизни университета, но он был очень запоминающимся человеком, общался с профессорами и лекторами чуть ли не на “ты”, имел расположение к себе за счёт своей приятной речи и главное - вежливости и понимании личности собеседников. После небольшого награждения Айзека, тот конечно же ушёл к родителям, подходя к ним и крепко обнимая обоих. Джон сразу же начал с похвалы, похлопывая по плечу сына — “Ну, молодец, Изя! Видно же, умный парень, да и профессора тебе рады. Продолжишь учиться до Магистра наверное?” — далее продолжил Айзек с широкой улыбкой и усмешкой, поправляя на себе академическую шапочку, которая чуть ли не падала от объятий — “Хах! Ну да, пойду на Магистра дальше и думаю буду уже думать над тем, на какую работу пойду, может к тебе в офис как раз!” — Джон рассмеялся, хотя, характерно вздохнув, удовлетворенно кивнул проговаривая — “Вот и поделом!” — тут и мама Айзека не осталась в стороне, довольно улыбнувшись и сказав сыну, предварительно поцеловав его — “Ты доволен то университетом, сынок?” — парень тут же кивнул головой и довольный поставил руки в бока, отвечая — “Тут намного лучше коллектив, мы, студенты, настоящая семья: помогаем друг другу, содействуем, да и просто прекрасно ладим!” — довольная мать, услышав приятные слова от сына, вздохнула, словно гора с плеч спала, а волнение улетучилось — “Это отлично, Изя, надеюсь когда закончишь магистратуру не забудешь своих однокурсников! Ну ладно, ступай к ребятам, чего тебе тут с нами торчать, мы поедем домой, а ты не забудь позвонить нам!” — Айзек покорно кивнул матери и Джон с Элизой ушли с церемонии. Студент же чуть посмотрел на уходящих родителей и прижимая к груди диплом, возвращался к своим однокурсникам.

Церемония прошла успешно, после онной многие студенты пошли кто куда: одни выпить за почёт; другие, как и Айзек, пошли сразу оформлять документы, отправляясь в магистратуру Университета, лишь бы не опоздать на собеседование; последние и вовсе забили на все и пошли спать, мирно отдыхая от событий. Айзек в магистратуре был довольный, держа руки в карманах, тот зашёл в отделение, ожидая своей очереди. Внезапно к парню обратилась кучка, вернее, очень небольшая группа студентов в 4 человека, один из которых бы знакомым Айзека - Билл Фортон, важный элемент в жизни Винтерса. Билл не то, чтобы очень часто общался с Айзеком, но те были как братья. Впервые познакомившись в первом курсе, Билл и Айзек помогали друг другу в написании конспекта. Айзек писал основную часть, Билл дописывал факты, которые не успел дописать Изя и после оба фабриковали весь написанный текст и делали общий конспект. Таким образом удавалось (целевое большинство раз) написать хороший конспект. Оба приятеля хорошо проводили время и вне учебы, например, выпивали пиво, играли в бильярд, уносили после бара, друг друга поочередно в общежитие. Но координальное отличие двух друзей было в том, что Билл планировал идти в прокуратуру, а Айзек в компанию где работал отец, от чего пути Билла и Айзека изменились, как и цели, но это не помешало обоим хорошо общаться.

Билл говорил довольно весёлым тоном, волей-неволей поднимая Айзека с сидалища и крепко обняв студента — “Привет, брат! Всё таки решил в магистратуру пойти? А я тебе говорил, что ты в итоге сломаешься!” — Айзек с усмешкой, ответил — “Ну, как же я могу оставить тебя, бестолочь, одного? Да ты же университет весь своим неумолкаемым говором заговоришь до смерти” — Билл наконец-то отпустил Айзека из объятий, поставив руки на бока и продолжая всё тем же весёлым голосом — “Да ну, тут ты уже утрируешь, я не такой! Хотя ладно, я чу-у-уть-чуть такой как ты описываешь.” — чуть выдержав пауку со вздохом, Билл сказал далее — “Ну что? Профессора довольные были? Я в последнем ряду не видел как они тебя чуть ли не тискали, со словами «Мой мальчик Изя!»” — Айзек усмехнулся, отвечая на слова Билла — “Да ну, не так же всё было. Но вообще да, они прямо сияли от счастья, особенно мистер Орлен…” — после этих слов Билла вызвали в кабинет и тот стал уходить, предварительно произнеся, смотря на Айзека с приятной улыбкой — “Легальное нелегально, помнишь нашу фразу? Мы её придумали, когда слушали лекцию про задержания и нарушения кодекса полицейскими и правоохранителями. Это было на первом курсе, ты наверное уже совсем позабыл. Тогда мы с тобой поняли, что даже хорошие люди способны к злым поступкам. Помни это, Изя.” — Винтерс и не успел ответить, как Билл смылся, оставляя Айзека наедине с этой мыслью, после ожидая своей очереди.

[witterel]

Разбор совместно с @DEADKENNEDY
Позинги неплохие, а содержание хромает. Уж слишком много воды, всяких диалогов и ненужных моментов. Следует сказать и про форматирование, которое практически отсутствует - получается типичная стена текста без толкового оформления. Сама квента похожа больше на полноценную историю, возможно даже какой-то роман, но не квенту. Перебор с количеством, если выражаться яснее. Квента в первую очередь отражает основное в персонаже: его характер, а также сопутствующие события в жизни/переломные моменты, самые важные моменты (детство, взросление и подобное). Понимаю, что труд колоссальный, но меру знать нужно, как минимум можно было опереться на одобренные квенты, где такого громоздкого содержания нет. Так или иначе, раскрытие персонажа присутствует, с этим спорить не стану. Твоя задача - это максимально сжать текст, убрать воду и ненужные моменты, поработать над форматированием текста, урезать диалоги (может поменять на обычный пересказ).

Нынешний вердикт - отклонено. Я бы дал переработку за столь колоссальное старание, но, как по мне, будет лучше увидеть новый аккуратный топик. Поэтому новую исправленную версию можешь выложить в любой момент.

[Dies]

Глава IV | Кровь меняет людей

Двадцать пять лет в жизни человека - это момент, когда ментальное здоровье человека закрепляется на определенной ступени осознания себя. В этот момент мы уже становимся полноценными личностями и, по мнению врачей, больше неизменяемы или изменяемы, но с трудом и эмоциональными распрями. Двадцать пять лет в жизни Айзек - это момент, когда здоровье подводит, спина раскалывается от неудобного кресла в офисе, а борода начинает расти, мешки под глазами формироваться, а усталость это уже не проблема, а базис в бытовой и рабочей жизни. Проблема юристов в их работе состоит в интеллектуальном труде. Проблема в работе с социумом и обществом, сложность в обработке огромных объёмов информации и потом ты сам не замечаешь как сидя в офисе, часами смотришь в одну и ту же точку, пока тебя не отвлечёт какой нибудь звук или человек, в нашем случае, этим человеком был начальник: Джеффри Роуз.

Джеффри зашёл в кабинет Айзека, видя, как последний сидит перед компьютером и вдумчиво смотрит в пол, отодвинувшись от рабочего стола. Джеффри громко крикнул — “Винтерс, мать твою!” — тут же Айзек очнулся, будто проснулся, посмотрев на начальника и повернувшись на кресле лицом к онному — “Д-да, мистер Роуз?” — Джеффри кладёт пачку документов на стол Айзека и после отвечает — “Займись работой, клиенты ждут, надо проанализировать месячную работу отдела по делу от 26 мая 2009-ого года. Хватит уже спать, только ты решил за место полиции со своим образованием пойти в General Motors, потому что твой папка предложил. Бесплатный сыр только в мышеловке.” — после этого Джеффри вышел из кабинета, захлопнув за собой дверь… Айзеку ничего не оставалось, как начать работать и чуть встряхнув голову, отпивая воды из стакана, парень пододвинулся к столу и начал проверять документации, сверяя с компьютером.

После окончания студенчества прошёл всего год: Билл пошёл в полицию, как и хотел, Айзек вернулся в Детройт и встал на работу юристом в General Motors, а другие однокурсники Винтерса пошли кто-куда: одни в компании, другие забили и пошли не по специальности. Магистратура не особо много дала для Айзека, как и для Билла, оба несмотря на нее поступили и обоим сказали при собеседовании или академии (в случае Билла), что магистратура не важна и нужна лишь для работы в прокуратуре или министерстве. Студенчество прошло, всё таки, данный тернистый путь был сложен, несмотря на усердие двух друзей, повезло меньше лишь тем, кто забивал на пары и пребывал в настоящем аду, надеясь на помощь однокурсников, хотя, чаще всего, круглым идиотам не помогал никто, потому что те не давали ничего взамен. Айзек помогал с проектами, оформлением и подачей, помогал с дипломами; Билл помогал с заполнением регистрационных моментов и проверкой ГОСТа; остальные помогали как могли и чем могли, от чего и собрался такой огромный коллектив студентов. Медленно привыкая к новому коллективу, Айзек продолжал работу, познакомившись с многими людьми в офисе помимо начальства. Правда многие стали забывать в каком мы находимся в городе.

Выполняя свою работу, Айзек услышал грохот и стрельбу в офисе, которые сопровождались криками и мольбами — “Напали! Прячьтесь кто может!” — тут же прозвучали выстрелы и в коридоре воцарилась тишина. Айзек пришёл в себя довольно поздно, осознав что на офис напали. Поднявшись с места, тот тихонько подошёл к двери и выглянул в щель. Офис пустовал, если приглядеться, некоторые спрятались под столом, другие вышли на навес через окно, по полу разбросаны бумаги и папки, слышались шаги. С первого этажа поднимались некие люди: офисный планктон и менеджер офиса - Рональд Даст, а также несколько вооруженных людей в масках и с пистолетами. Они обходили офис, ведя куда-то Рональда, дальше поднялись с первого этажа ещё несколько мужчин уже с штурмовыми винтовками, они обходили офис и вытаскивали работников, связывая их, а кто сопротивлялся, либо пытался атаковать, как например стажёр Джек Симмальс, они тут же открывали огонь. Айзек в панике отошел от двери и забаррикадировался, придвинув стол к двери и взяв с него телефон, позвонив в 911 — “Это… А-айзек Винтерс, сотрудник офиса General Motors, на нас н-напали, вызовите кого-нибудь, срочно!” — в трубке прозвучала тишина, как после диспетчер ответила — “Мистер Винтерс, полиция прибудет через 8 минут, закройтесь в помещении и старайтесь не попасться на глаза преступникам. Удерживайте звонок” — после этих слов, Айзек посмотрел на заббарикадированную дверь и вздохнув, присел на колено, отойдя от самой двери, ближе к стене, чтобы в случае стрельбы в него не попали. Далее произнеся — “Х-хорошо, только, приедьте быстрее, их тут много, больше десятка…” — диспетчер полиции далее ответила — “Мистер Винтерс, сотрудники полиции уже в пути, ожидайте… Главное, сохраняйте спокойствие” — Винтерс, быстро дыша, поправив очки, пригнулся после очередного выстрела — “Они убивают их, каждого, кто сопротивляется или не слушается, они убивают. Ох… Чёрт” — после этих слов, Айзек положил телефон на пол и решил выглянуть в офис. Приоткрыв дверь, тот увидел прямо перед собой, вернее, за дверью мёртвое тело Джеффри: его голова была чуть ли не умыта в крови, во лбу была дырка он выстрела. Тут же закрыв дверь, Айзек отодвинулся назад, сблевав в углу от вида мёртвого тела, на глазах наворачивались слезы, дышать стало сложнее. В это время в кабинет начали вламываться, ударяя по двери прикладом, ещё не оклемавшийся Айзек подполз на четвереньках к столу, сильно прижав его к двери, всё в том же согнутом положении. Сопли и слёзы текли рекой, Айзека тошнило, голос всхлипывал, за дверью звучал громкий мужской голос — “Открывай живо дверь, ебучий клерк!” — после прозвучал выстрел и в двери появилась дырка. Пуля врезалась в гипроковую стенку, застряв в ней, после этого ещё несколько толчков, которые Айзек выдержал, медленно успокаиваясь, дыхание стабилизировалось… Парень бубнел под нос — “Сука-сука-сука! Почему… Почему в этот день и со мной!” — преступник начал сильнее выбивать дверь, разбегаясь и толкая её, а после начал протискиваться в небольшую щель между дверью и стеной, когда Айзек не успел вовремя среагировать и задвинуть стол. Тут же Винтерс поднялся и когда преступник был между дверью и стеной, со всех сил толкнул дверью раз, потом два, от чего бандит выронил пистолет, который выхватил Айзек и взяв своими руками пистолет, неуклюже обхватив его, направил ствол точно в шею преступнику. Выстрел… Пуля влетела в челюсть, пробив шею, от чего преступник упал в болевом шоке, истекая кровью. Выронив пистолет, Айзек отошёл назад, упав у задней стены…

Мир словно погас, тьма, непонятно сколько что происходит… Тело Айзека, оно словно парализовано, он не может двинуться, ноги дрожат, он дрожит, в страхе смотря на упавшее бренное тело преступника и на пистолет Glock-19. Осматривая взглядом помещение и дверь, всё вокруг Винтерса будто затихло, тот ощутил себя во сне, ничего не ощущая… Медленно, действительно медленно приходя в себя, Айзек видел как в дверь заходили другие члены банды, откидывая труп своего товарища, те уже без особых усилий открыли дверь, отодвинув стол. Некая девушка в маске посмотрела на своего коллегу и сказала — “Этот клерк убил… Чейза? Нихуя ж себе, я думала этот мудак (про Чейза) будет умнее.” — после этого мужчина передернув затвор пистолета, направил его на Айзека, который поднял свой пустой взгляд на него, но тут же девушка остановила мужика, со словами — “Полиция уже близко, лучше валим” — тут же после слов девушки прозвучали выстрелы на первом этаже и крик — “Это копы! Сука, валим!” — девушка спокойно подошла к Айзеку и посмотрев его бейджик, кивнула про себя да и вышла из помещения, показав рукой своим, что они уходят…

Глава V | Перепутье

На улице шёл 2011-й год, на улицах буйствовали Ирландцы и Британские интервенты, которые всё больше подминали под собой криминальный рынок и тёмную сторону Детройта. Полиция Детройта, а в том числе и следователи, совместно с Федеральными органами решили взяться за расследование по нападению на офис General Motors в 2010-м году. ФБР вмешалось в расследование практически сразу, из-за подозрение в том, что в преступлении был замешан Уоррен Смит, разыскиваемый в Мичигане ирландец, убивший свыше пятидесяти граждан штата, начиная с Анн-Арбора, заканчивая Флинтом.
Билл находился в офисе следователей полиции по городу Детройт, в кабинет заходит старший детектив отдела по организованной преступности по имени Майк Норвейк, выкладывая папку с делом на банду ирландцев на стол Билла, последний посмотрел на детектива, приподнимая бровь — “Что опять произошло?” — после этого Майк, запыхавшись, поставил руки в бока и сказал — “В 2010-м году в офисе General Motors один из преступников был убит из пистолета, мы так и не выяснили, что это мог сделать, думая, что в этом замешаны сами преступники, убившие якобы предателя, но…” — выдержав некую паузу, Майк открыл папку и показал на личное дело Айзека. Судя по фотографиям тот заметно изменился — “Он, Айзек Винтерс, он тебе знаком? Вы учились вместе. Скорее всего Винтерс убил того Ирландца, а теперь закрылся у себя дома и не вылазит, там тишина, будто он умер уже давно.” — Билл перелистывая материалы папки, заметно заволновался, чуть дрыгая ногой, почёсывая репу. Сложив папку, детектив поднялся из за стола и посмотрев на Майка, сказал — “Я поговорю с ним, спасибо что доложил, Майки.” — Майк кратко кивнул, хотев что-то сказать, но Билл уже накинув свой тренч и вышел из офиса вместе с папкой и своим снаряжением.

Квартира Айзека представляла собой довольно неприятное место. Солнечный свет не пробивал окна уже месяц, стояла дикая духота, а запах сигарет и алкоголя словно смешались, делая очень резкий, запоминающийся и неприятный воздух в квартире, хотя бы мусора нету, казалось, только чтобы его выкинуть Айзек и выходил из квартиры, работая на дому, отсылая отчёты. На работе Айзека принято называть “комнатный клерк”. Иногда будешь мечтать о таком соседе, который не мешает, очень тихий, никогда не шумит, не приглашает друзей и так далее.
Билл подходя к квартире, шмыгнул носом и поправляя очки, постучался. Нескоро, но дверь открылась и из дверного проёма показалось незнакомое лицо, кем и был Айзек. Винтерс был словно убитый, на его лице были синяки и покраснения, под глазами мешки, да и сами глаза по округе были красные, волосы взъерошенные, на шее посинения и слабая красна, довольно свежая, что намекает на склонность к самоубийству. Билла Айзек не сразу то и узнал, лишь приглядевшись, тот увидел своего старого друга, выровнявшись. Сам детектив, чуть прокашляв, переваривая вид и то, что произошло с его другом, говорит — “Ты хоть маме Винтерс то звонишь, Айзек?” — Айзек кратко кивнул и после спросил — “Тебе чего, друг?” — голос Айзека был вялый, прерывистый. Билл почесал затылок и сказал — “Поговорить хотел, по работе, да и о жизни.” — после этого Айзек поразмыслив, включил свет, да пустил в квартиру Билла. После Изя прошел к окну и впервые за долгое время решил проветрить комнату, открывая окно и спросив — “Кофе будешь? Или ты так посидишь?” — заходя в квартиру, Билл чуть огляделся, захлопнув входную дверь за собой и проходя дальше в квартиру, предварительно разувшись. Посмотрев на Айзека, Билл заметил, что тот был одет в обычную домашнюю одежду, но на шее висел галстук красного цвета. Чуть потупив, детектив ответил — “А-а… Да-да, мне кофе, ты помнишь, что без сахара.” — Айзек кивнул и пошёл на кухню, став готовить кофе. Билл, в свою очередь, начал осматривать квартиру, осматривая небрежное и забитое рабочее место Айзека, немытые окна, пыль и грязь, что отсвечивалась из-за лучей солнца. Посмотрев на Айзека, а потом на окна, Билл решил открыть жалюзи, потянув за веревочку, от чего солнечный свет резко озарил комнату и кухню. Айзек из-за этого даже чуть испугался и подпрыгнул, обернувшись на окно и закрывая рукой глаза, бубня — “Чёрт, как же… неприятно” — проморгав, Изя шмыгнул носом и щурясь, доделывал кофе, не высказывая претензии другу. Кофе было готово и Айзек поставил его на столик, произнеся с некой замашкой — “Вот кофе, прости за бардак, я потом приберусь, пока работа и не до этого вообще.” — Билл и Айзек присели за стол и принялись разговаривать. Винтерс чуть отпил “целебного” напитка и удовлетворенно вздохнул, а Билл, спокойно отпил и стал говорить — “И давно ты вот так сидишь один и не контактируешь ни с кем?” — Айзек ухмыльнулся, отпив кофе, отвечая — “Достаточно долго, а чего тебе, Билл?” — детектив чуть цокнул, вытянув руку вперед, удерживая в ней красный бланк и документы в нём, а после выложил планшет с записями. — “Хочешь поговорить о том нападении на офис General Motors? Я даже и не знал, что ты был во время той резни.” — юрист взглотнул, заметно напрягся, но после неуверенно осмотревшись и глянув в окно, кивнул на слова друга, став говорить — “Всё было внезапно. Я сидел в офисе, выполнял свою работу, но после зашёл Джеффри, наш супервайзер, который выложил партию документов, а когда он вышел, через минут 15 прозвучала стрельба на первом этаже…” — чуть остановившись, Айзек посмотрел на стол и достал из кармана пачку сигарет, открыв её и засунув одну из сигарет себе в рот, зажав сухими губами, после поджёг, взяв зажигалку со столика сбоку. Выдохнув дым в окно, Айзек, опустил грустный взгляд потерев лоб — “Были крики, я слышал, как люди прятались, была паника. Я решил забаррикадироваться: перекрыл столом дверь и после позвонил в полицию. Я слышал, как они стреляли по тем, кто не подчинялся, убивали и им было похуй на человеческую жизнь. Когда прозвучал выстрел рядом с кабинетом, я открыл и увидел труп Джеффри, ему пальнули прямо в лоб, там было столько крови… Я сблевал, чувствовал себя плохо, даже не заметя, как кабинету подошёл некий бандит. он начал стучаться, а потом бить, со всей силы, но я держался, держался, пока… Этот мужик не вбежал в дверь с разбегу, я не успел среагировать и он начал протискиваться.” — замолкнув, Айзек выдохнул дым, далее не произнося ни слова. На Винтерса посмотрел Билл, спросив — “И что было дальше?” — Айзек смотрел пустым взглядом на стол, а после на друга, отвечая — “Я убил его. Поднялся и два раза вдарил дверью, от чего тот выронил пистолет, я схватил пистолет и выстрелил в него, он упал замертво. Дальше всё было темно, я ничего не помню.” — Билл кивнув, вздохнул, положив руку на плечо Айзеку и сказав успокаивающим тоном — “Ты смог защититься, дружище, ты молодец. Если тебе нужна помощь специалиста, то лучше скажи или позвони мне, я дам тебе денег. Ты сейчас наверное в шоке, потому что… Это убийство, которое ты совершил, но знай, что иногда, приходится брать в руки оружие, чтобы не умереть, особенно в Детройте. Главное, не бойся, помни, что ты хороший, добрый парень и я верю, что ты не убьёшь никого просто так.” — после этих слов Айзек кратко кивнул другу. Оба мужчины поднялись и обнялись…

После разговора с Айзеком, Билл вернулся в департамент, встретившись с Майком где-то в коридоре, сказав тому, возвращая документы — “Протокол составлен, Винтерс невиновен, меры самообороны, на него напали. Он сейчас в эмоциональном шоке, ведь впервые убил человека, так что поаккуратнее с ним, если что, вызывайте меня, лучше я им займусь, а не вы.” — Майк удовлетворенно кивнул, забирая документы, бланк и планшет с протоколом, проговаривая — “Надо тогда заняться Ирландцами, они буйствуют примерно около центра, надо с ними разобраться, поэтому расследуй это, Фортон.” — Билл кивнул и ушёл в кабинет отдела.

Айзеку раздался звонок с неизвестного номера…

Глава VI | Раб

В Лондонском Криминальном Мире распространено явление, когда Ирландцы и Британцы принуждают определенных лиц к выполнению грязной работы: убийства, закапывание трупов и так далее. Таких лиц называют Ассистентами - самые низшие в иерархической цепочке банд, люди, которые должны ещё доказать свою способность, чтобы в дальнейшем стать среднестатистическими членами банды.

Айзек невольно был вынужден стать ассистентом, потому что банда Ирландцев пощадила его, после убийства их солдата. Именно поэтому Айзек был принуждён выполнять грязную работу, по типу убийств. И конечно же, если Айзек откажется, то убьют его. Такие радикальные меры применяют Ирландцы с пониманием, что ассистент может сбежать из города, для чего они используют специальных посыльных, чаще всего других ассистентов, которые приглядывают за “рабами”. Таким посыльным стал Рик МакРейн, ирландский интервент, который прибыл в США с целью заработка. Рик не имеет хорошего образования, довольно туп, но выполняет работу отлично, много пьёт и выпендривается, от чего вызывает лишь негативные чувства у членов банды. Рик был солдатом, но из-за своих косяков: оскорбления верхушки банды и отказ в помощи и в работе, Рик был понижен, а после закреплен работать с ассистентами-рабами.

Айзек с трудом переживал убийства, каждый выстрел ему давался с трудом, а тут целые убийства людей. На руках Винтерса была кровь, белоснежная рубашка окрашивалась в красный, а в мусорном баке появлялись очередные сблёвывания на местах убийств. Со временем Айзек начал привыкать, он не жаждал, не становился конченным психом, но со своими склонностями к самоубийству был вынужден напроситься к психологу, о котором и говорил Билл. После звонка своему другу, Айзек попросил его оформить сеанс.

Заходя в офисную зону, убитый по виду Айзек поднимался наверх, а после зашёл в кабинет психолога Зои Розенс… Девушка посмотрела на Винтерса и его вид и после сказала — “Айзек Винтерс? Присаживайтесь” — Зои была довольно напряжена, иногда поглядывая на выход, но всё равно села на кресло и достала бланк с ручкой, приготовившись записывать. Айзек кивнув, снял пиджак и повесил его на вешалку, а далее сел, вернее лёг на диван, посмотрев на потолок и потом на психолога. Зои продолжила говорить, спросив — “Что-же вас беспокоит Айзек?” — Айзек же ответил довольно кратко, но ясно — “Я хочу умереть, ну, буквально, я желаю повеситься” — после этого Зои стиснув губы, кивнула, будто бы ожидала такого ответа, далее спросив — “И почему же такие у вас склонности к самоубийству, Айзек?” — парень скрестил пальцы рук, посмотрев сначала на Зои, потом на окно и став говорить — “Я работник офиса General Motors и после нападения я убил одного из бандитов, но теперь бандиты принуждают меня к ужасным вещам или они меня убьют.” — после этих довольно… прямолинейных слов, Зои потянулась к телефону, поговоривая — “Мне это, надо позвонить другу, я чуть отойду, вы не против?” — после этих слов Айзек спокойно достал пистолет, снимая большим пальцем его с предохранителя и ответив Зои — “У меня довольно долгий оплаченный сеанс, госпожа Розенс, я думаю, что мы продолжим наш диалог. Я думаю, вы поговорите с другом позже” — далее Зои кратко кивнула, убирая протянутую руку и продолжая говорить — “Хм-м, мистер Винтерс, как долго вы выполняете поручения третьих лиц?” — Айзек задумался и чуть улыбнулся, не от мыслей, а с ситуации — “Около двух лет, что-то примерно так, потому что… Не суть важно” — далее психолог слегка кивнула, вписывая в бланк и задав следующий вопрос — “Вы чувствуете подавленность? Как будто, данные люди прижали вас к ногтю и спасения уже нету?” — юрист чуть почесал затылок и посмотрел в пол, отвечая — “Ну-у… На самом деле у меня было такое чувство как только меня понудили убить второго человека, но потом подавленность пропала, может я её просто принял уже, а может не ощущаю.” — Зои открыла широко глаза и посмотрела на бланк, чуть потерев лоб — “Я впервые вижу, чтобы у кого-то бы ангедония, проявленная не после депрессивного эпизода, а большого эмоционального бума. Айзек, смотрите, что вам приносит удовольствие? Ну, то есть банально, что вам по нраву? — Зои сразу “загорелась”, глаза удивленно смотрели на тоскующего Айзека, который отвечал — “Ну… Не знаю, может мама? Отец? Я им не говорил чем вынужден заниматься, чтобы не нарушить наши отношения, но они всегда дарят мне улыбку, а остальное не могу даже и вспомнить.” — после этих слов Зои начала что-то писать в бланке, причём так агрессивно, вернее, экспрессивно, что можно было видеть этот детский энтузиазм в глазах девушки. Поднимая взгляд, та протянула бланк Айзеку, где было написано: “Ангедония - психологическое расстройство, которое выражается невозможностью или слабой возможностью к получению радости и удовольствия. У Пациента Айзека Винтерса выражена Ангедония невозможностью получить удовольствие от внешних объектов или событий, кроме общения или проведения времени с родителями.”, - и далее много-много текста с показателями и таблицей, скорее всего как раз для Зои. Айзек поднял взгляд от бланка, возвращая его психологу и произнося — “Но вы же сообщите вашему “другу”, что я был тут и меня того, за решетку…” — произнес Айзек, взяв подушку с дивана и поднявшись, подходил к Зои, отвечающей — “Ну, а как же врачебная тайна, мы, психологи, очень п-принципиальны, х-хах” — после этих слов девушки и нервного смешка, Айзек уперся коленом в подлокотник и прижал подушку к груди Зои, посмотрев ей в глаза — “Вы же понимаете, что будет, если вы позвоните в полицию, мадам Розенс?” — девушка после этих слов кратко кивнула, с страхом смотря на британца, который прижал пистолет к подушке, сильно прижимая ствол пистолета к ней. — “Именно поэтому, мадам Розенс, сейчас вы будете жить, но если вы возьмете ваш телефон и позвоните в квалифицированные органы, вас найдут, а потом убьют, причём это сделаю не я, а другой человек, очень квалифицированный на убийства.” — после этих слов, Айзек убрал пистолет, убрав под штанину, не забыв поставить на предохранитель. Отойдя от Зои, Винтерс надел пиджак и поправил рукава. — “Если живешь в стеклянном доме, не бросайся камнями” — сказал цитату Айзек и после покинул кабинет, через какое-то время в кабинет зашёл Рик, который, судя по приглушенному хлопку, всё же убил Зои Розенс… Айзек пробубнел, закуривая сигарету — “Я же говорил, Зои…” —

После сеанса у психолога, Айзек был довольно задумчивый и молчаливый, тот же Рик отмечал в начальстве про “каменность” Винтерса, то, как он стал менее эмоционален, более практичен. Данные новости радовали Ирландцев, но смущали и беспокоили ту самую девушку, которая пощадила Айзека: Мария Штольц, одноклассница Айзека и капитанша в банде Ирландцев. После окончания старшей школы Мария отправилась в колледж, но не окончила его, рано ушла из него и стала заниматься подпольным бизнесом: продавала наркоту, сделанную знакомым химиком. Только потом, в баре “Британский Колонист”, Мария встретилась в группой Ирландцев, быстро сдружилась и стала помогать им в работе. Многие отмечали особенную слаженность и тактичность Штольц, та без пощады убивала своих врагов, спасала друзей, выполняла все задачи и даже изрядно командовала, когда была солдатом, тем самым спасая некоторых людей. Не обходилось без жертв. После нападения на офис General Motors и встретив там своего одноклассника Айзека, заступившегося за Марию в школе, та решила пощадить его, дав возможность искупить убийство солдата банды, став новым солдатом. Пока другие капитаны и лидеры банды были в счастье, что новая замена оказалась даже лучше, Мария не хотела допустить того, чтобы Айзек стал новым капитаном, ведь это выбьет её позиции. Именно поэтому та решила ударить по душе своего друга, отправив его на довольно больное задание.

[Dies]

Глава VII | Последнее расследование

Насвистывая мелодию, Билл сидел в офисе и разбирал материалы дел: убийства, совершенные в разный отрезок времени. Умирали в основном раз в месяца два или один преступники других банд, как например банды чернокожих, а также итальянцев и русских. Возможно в этом была замешана какая-то банда, но… убивал только один человек, он всё время носил тёмные солнцезащитные очки, с сигаретой во рту и федорой на голове. Определить дотошно убийцу не представилось возможным, потому что он выглядел, как большинство людей, ничем не примечательный и самый обыкновенный, отпечатков не оставлял, а при каждом убийстве все видели только одного его, как тот входил в здание и выходил из него.

В кабинет отдела зашёл Майк, поедающий бутерброд с тарелки, посмотревший на задумчивого Билла и спросив — “Что смог найти, Фортон?” — детектив поднял свой взгляд и протяженным “э-э-э?”, ответил — “Не знаю, не понимаю как этот мужик в костюме ещё на свободе, а главное, кто он и кто за ним стоит…” — Майк откусил бутерброд и после посмотрел опять на дело и потом на Билла, говоря — “Ирландцы?” — Детектив помотал головой, посмотрев на дело и отвечая — “Не похоже на их почерк, они действуют радикально, а тут целый киллер, либо же чистильщик. Это просто человек-Н, который существует, устраняя людей, лишь изредка выходя с пробитым плечом, либо ногой, хотя врачи говорят, что такой гражданин к ним никогда не поступал в клинику.” — Майк доев бутер, положил тарелку на свой стол и сказал, поставив руки на пояс — “Значит точно банда, опроси кого-нибудь, кто знает или был ранее связан с делом по организованной преступности в Детройте, может кто-то знает.” — Билл задумался, закрывая папку и поднявшись с места, повернувшись к Майку — “Опрошу сначала Айзека, потом с мадам Хеурев, может они что-то знают.” — Майк кивнул, опять хотел что-то сказать, но Фортон уже ушёл, захватив с собой документы и снаряжение. Майк лишь сказал про себя — “Вот же резвый сукин-сын…” —

Билл подошёл к квартире Айзека, постучавшись в неё, дверь открыл Айзек, на лице которого была небольшая борода, а само лицо было обычным, шрамы стянулись, да и просто Айзек стал выглядеть лучше. Одет был Винтерс в брюки, туфли, белоснежную рубашку с закатанными рукавами, но выделялся на фоне чёрно-белой униформы - галстук. Галстук был красный, очень красивый и с темно-алыми полосками. Данный галстук сохранился еще во время первой встречи Изи и Билла. Айзек проговорил — “Чего тебе, друг?” — Билл, поправляя на себе полицейскую кепку, ответил — “Да так, по следствию вопросы надо задать, ты же не занят?” — Айзек чуть осмотрелся в квартире, да кивнул — “Занят, только не критично, проходи. Правда я собирался на встречу с одним человеком, пройдемся попозже?” — Билл пожав плечами, одобрительно кивнул, да прошёл в квартиру, снимая с себя куртку и повесив на вешалку. Оба друга прошли на кухню и Айзек принялся заваривать кофе по той же системе, что и в первую встречу. Поставив его Биллу и себе, оба мужчины присели и Айзек поднял свой взгляд с кофе на детектива. — “Ну, слушаю, дружище…” — далее детектив достал свой бланк и ручку, став что-то записывать, после посмотрев на Айзека и спросив — “В Детройте участились случаи, когда представителей криминальных групп стали убивать, а важных лидеров банд расстреливать. Банды Ирландцев и Итальянцев несмотря на это всё ещё держатся на весах. Мне нужно узнать, Айзек, что ты знаешь и знаешь ли вообще что-то про эти банды, контактировал ли ты с ними по работе и так далее.” — открыв окно, Винтерс закурил сигарету, да начал говорить — “Ирландцы украли из General Motors важные данные, нелегальные данные, как офис в Детройте и в частности Рональд Даст, менеджер офиса, продавал машины целой банде, запчасти и не только, а потом в тайну их модифицировали и продавали за бугор за огромные бабки, которые делились между Рональдом и Ирландцами. Когда Ирландцы узнали, что Рональд удерживает кучи денег, они дали сигнал, что придут в офис и убьют ровно 20 сотрудников, а Рональда изобьют, а его жену изнасилуют. Даст не поверил и после забил на эту информацию, даже не доложив полиции. Ну и что и случилось. Ирландцы пришли, как и говорили и убили ровно 20 сотрудников, украли деньги, документы и избили Рональда. Рональд мог бы избежать этого, если бы просто отдал деньги Ирландцам.” — Билл был в шоке, он конечно всё записал, но слушал без остановки, после задав соответствующий вопрос Айзеку — “А-а… Откуда у тебя такая собственно информация, Изя?” — Винтерс вздохнув, выдохнул дым сигареты в окно и ответил — “Рональд сам рассказал. Когда мы сидели вместе на улице, вместе с медиками, последние отлучились и он мне всё рассказал, вернее, просто начал говорить про себя, что он всех подставил и прочее. А я не сказал сразу, потому что был в шоке, я только сейчас понял про эту ситуацию, что он это говорил и его предупреждали. Скинул до этого на бредни психа.” — Билл поверил, особенно то своему лучшему другу, поэтому кивнул, вписав все данные. Подняв взгляд от блокнота, детектив спросил — “Ты знаешь, где живёт Рональд Даст? Я уже проверял его прописку, но там живёт его мать.” — после этого вопроса Айзек задумался, втянув сигарету и ответив — “Он хвастался домом в Корктаун, вроде говорил что-то про улицу Бэгли и бежевый дом. Точного адреса не называл.” — после этих слов Билл поднялся на ноги и залпом выпив уже остывший кофе, произнес — “В таком случае я побегу, пока не поздно. Давай, Айзек, не скучай.” — Винтерс кивнул и тут же Билл пошел быстрым шагом на выход и после покинул квартиру…

После Билла в квартиру зашёл некий мужчина в костюме… Тот сразу сказал — “Айзек, мы тогда заселяться будет сегодня, вы же не против?” — Винтерс кратко кивнул и сказав — “Тогда давайте перепишем квартиру, деньги вы отправите на банковский счёт в таком случае” — мужчина довольно улыбнулся и закивал. Айзек отлучился в комнату и забрал документы из ящика и положил на стол, показывая на графу для мужчины, где тот оставил подпись и расписался в договоре, как Эдвард Скотт Роджерс. Далее оставил подпись Айзек, как владелец квартиры. После передав договор Эдварду, сказал — “Вот и всё Эдвард, далее данный договор передайте в нотариат, я подтвержу что дал роспись и вам поставят печать. Удачного вам дня” — Эдвард и Айзек пожали руки и поднявшись, Винтерс подготовил чемодан со всеми своими документами, а также важными вещами вещами, в том числе убрав в сумку пистолет. Надевая федору и взяв тёмные очки, Айзек покинул квартиру…

Легальное нелегально… Данная глупая мысль даёт столько философских размышлений начиная с самого зарождения привычной полиции. Но мысль Билла и Айзека заключалась не в обсуждении полиции, а именно что человеческой души: “Может ли хороший и добрый человек сломаться?” Айзек смог доказать на своём примере, что да, может. Штольц дала задание для Айзека - убийство Билла, на что сам Винтерс не мог согласиться, пока не пригрозили ему убийством. Продав квартиру прямо перед днём для убийства, Айзек отправился в Корктаун.

Машина Билла приехала чуть ли не на окраину Детройта в Корктаун на улицу Бэгли. Покинув машину, детектив стал идти по улице, ища бежевый дом. Шёл дождь, да и вечерело на улице, людей толком было мало. Проходясь по мокрому Корктауну, Билл осматривался и нашёл бежевый дом, в котором светил свет. Взяв в руки пистолет, Фортон стал подходить к дому и постучавшись, дверь открылась, а перед детективом предстала… девушка, довольно миловидная и молодая, которая сказала — “Добрый вечер, мистер полицейский, вы чего-то хотели?” — Билл кивнул, всё также держа пистолет, но спрятав его за спиной, чтобы не пугать девушку, отвечая — “Рональд Даст живёт тут?..” — девушка удивлённо посмотрела на детектива и далее ответила — “Мистер Даст? Он переехал буквально месяц назад в окрестность Ривертауна, в каком-то домике небольшом.” — после этого Билл, расстроенный, топнул ногой, да сказал — “Благодарю, мадам, всего доброго” — убрав незаметно пистолет, Билл развернулся, да пошёл к машине, а девушка закрыла дверь. Подойдя ближе к своему автомобилю, что был чуть ли не в полной тьме из-за густых туч, дождя, а также отсутствия хоть какого-то солнечного света, Билл увидел мужчину в длинном пальто, костюме, а на голове была федора, глаза закрыты тёмными очками. Держа в одной руке чемодан, а в другой пистолет, тот направил оружие прямо на Билла и без колебаний совершил три выстрела: два попали в грудь, последний в шею. Шокированный детектив не успел выхватить оружие и упал замертво… Многие видели, как Неизвестный стрелок стоял минут 5 над трупом, пока не приехала полиция, за минуту до которой стрелок ушёл…

На следующий день Айзека не было в квартире, Майк Норвейк поднял многие службы, чтобы отыскать Винтерса, но в итоге британец не был найден.

Глава VIII | Последняя капля

Шёл 2016 год, Детройт всё больше превращался в опустевший город, ведь люди начинаю массово уезжать из-за повышенной преступности, городская полиция с трудом справляется, но уничтожает Итальянскую группировку и прижимает банды чёрных в гетто. Майк Норвейк оставляет идею поймать Айзека, занимаясь кампанией по уничтожению группировки Ирландских бандитов, начиная с поимки торговцев и уничтожения экономической сети банды. Данная кампания полиции была на руку Винтерсу, который желает отомстить за смерть Билла, осознавая, какой ужас сотворил он.

Склад Ривертауна - крупный торговый комплекс города, где находится обилие различных товаров, привезенных по закупкам городских предприятий и компаний. Неподалеку от склада Ривертауна находится Ирландский паб “Британский Колонист”, где и базируется Ирландская Банда, но идти в улей Айзек не собирался, тот имел задачу сжечь склад боеприпасов и оружия, чтобы выманить свою работодательницу Штольц, которая по словам Рика МакРейна должна быть в баре сегодня ночью. Да, Айзек убил Рика, застрелив его в его же квартире, но предварительно выбив информацию. Винтерс при убийстве Билла сохранил жизнь Рика, чтобы последний доложил Штольц, что Айзек выполнил работу и она напряглась, это и заставит её связаться с верхушкой Банды, а значит, что Штольц будет в баре.

Время было около двух ночи, приехав на машине Рика, Айзек покинул транспорт, взяв канистру бензина и спички… Винтерс подкрался к ирландскому складу McDouglas и убедившись в отсутствии охраны в прямой видимости, начал обливать всё бензином, ну, вернее обливать в основном ярусы с оружием и обычной фурнитурой и вещами. Правда из-за наличия охранников ближе к чёрному выходу из склада, юристу пришлось оставить несколько ярусов без капли бензина, но несмотря на это, Айзек поджёг бензин и склад загорелся. Поджигатель же вернулся к автомобилю, садясь и заводя автомобиль, тот подъехал прямо к бару, заглушив мотор и пригнувшись, стал поджидать Марию, которая вышла после громкого крика: “Склад горит!!”

— “Вот и моя милая выбежала” — пробубнел Айзек и заводя машину, тут же разогнался и со всей мочи врезался в Штольц, чуть задев другого солдата банды, пока те огибали бар… Айзек не остановился, когда сбил Марию насмерть, а продолжил ехать и было видно по лицу Винтерса, что с его плеч будто гора спала. Ирландцы не успели понять кто это был, да и даже не могли предположить, ведь только Мария Штольц понимала, что это мог быть Айзек, пока остальные слепо верили, что он за банду…

Машина ехала не долго, Айзек остановился по дороге в Анн-Арбор, когда у него кончился бензин, следуя маршруту по GPS, Винтерсу оставалось всего километра три или четыре, но усталость схватила приоритет над парнем, который решил передохнуть, заперевшись в машине, да заснув… Разбудил Айзека телефонный звонок от отца. Спросонья и со слепящим глаза солнцем, парень ответил на звонок, проговорив вялые — “Да-да, это Айзек, слушаю, пап…” — Джон явно был в какой-то ярости, ну либо просто злился, из-за просонья было сложно понять — “Айзек! Почему ты не отправил рабочую форму? Ты не работаешь уже как шесть дней! Шесть дней ты нихрена не делал. Тебя завтра увольнять будут, поэтому либо работай, либо увольняйся уже и не позорь наш отдел!” — Айзек хотел бы что-то ответить слаженное, но из его уст лишь вышло — “Да-а… Хорошо, отец” — Джон вздохнул в трубку, да сбросил телефонный звонок. Айзек проснулся окончательно, поднимаясь и открывая дверь автомобиля. Автострада была как обычно довольно пуста, лишь иногда проезжали машины. Машина Айзека, вернее Рика, стояла себе, да и не вызывала подозрений, ну, кроме небольшой вмятины практически прямо по центру данного Мустанга. Айзек задумчиво посмотрел на дорогу, да закурил сигарету и решил позвонить матери. Взяв телефон, Винтерс позвонил… Прошло всего пару гудков и мама Винтерс отвечает — “Да, сын? Что-то стряслось?” — Айзек вынув сигарету из рта ответил, с улыбкой на лице — “Привет, мам… Я вот тут задумался, что хочу переехать куда-то в Мичигане. Какой городок посоветуешь, кроме Флинта, я не хочу, как дед.” — Элиза немного задумалась с характерным “э-э-э”, а после сказала — “Доброград вообще можешь, он довольно крупный, да и приятный сам по себе, у меня там Тётя жила раньше. А чего ты так резко решил переехать куда-то?” — после вопроса мамы, Изя чуть покумекал, да сказал уверенно — “Хочу развеяться, штат посмотреть, интересно же. Ну и поискать работу новую, думаю уволюсь из General Motors” — казалось по звонку, что мама Элиза в шоке, но успокоившись путем вздоха, она ответила — “Ну-… Ладно, Изя, надеюсь ты правильно делаешь. Главное - не забывай мне и отцу звонить.” — Айзек усмехнулся, смело и искренне сказав — “Обязательно, мам… Обязательно” — звонок сброшен.

Глава IX | Эпилог

Иногда люди начинают жизнь с нового листа таким образом, что просто меняют работу, меняют вид пищи или просто начинают спать чуть раньше обычного. А есть люди, что редкость, которые начинают жизнь с нового листа полностью: меняют стиль жизнь, работу, место жизни и даже внутреннюю мораль и этику. Таким человеком оказался Айзек Винтерс. Ночью, 20-ого Ноября тот дошёл пешком до Анн-Арбора, купил бензин, вернулся к машине, заправил её и поехал в Доброград. На улице холодало, из-за пришлось купить шапку и куртку, но с дрожью в руке и уверенностью Айзек мог сказать: “Я сделал это…”

Проходя мимо полицейского участка, Айзек всегда смотрит на него, вспоминая своего любимого, дорогого друга детства и студенчества, Билла Фортена, который незаслуженно умер от рук своего лучшего друга. Но как говорил сам Билл: “Лучше умереть от рук лучшего друга, чем от маргинала в гетто”, - и даже с этой мыслью, Айзек понимает, что надо стараться, чтобы не подвести друга, который ценой своей жизни, смог дать осознание и подарить жизнь Винтерсу.

---

“Я начал жить в Доброграде и живу тут уже как два года. Каждый день является для меня новым днём, незабываемым днём. Если бы я мог хранить в альбоме воспоминания о днях, то скорее всего мне понадобилось очень много альбомов, ведь я всегда желаю что-то да запомнить… Главное в жизни человека это ни деньги и ни слава, а память. Всегда нужно помнить друг друга, чтобы не превратиться в дикарей. Так говорил Билл, так говорил мой отец и мать и я верю им и буду нести эту мысль с собой. Не дайте управлять собой, сопротивляйтесь, всегда сопротивляйтесь, снимайте оковы со своих рук, срывайте кандалы души, не дайте кому-то одолевать вашу мораль.”

— Айзек Винтерс Джонсон.

Спасибо, что прочитали квенту. Для связи со мной пишите в ЛС Дискорда (dies_ricky).

[fletcher]

В этой квенте ахуенно буквально все.

[Amirka_2]

это ахуенно(уже не из за позингов)

[SS22]

Это сообщение удалено!

[witterel]

Разбор совместно с @DEADKENNEDY
Позинги неплохие, а содержание хромает. Уж слишком много воды, всяких диалогов и ненужных моментов. Следует сказать и про форматирование, которое практически отсутствует - получается типичная стена текста без толкового оформления. Сама квента похожа больше на полноценную историю, возможно даже какой-то роман, но не квенту. Перебор с количеством, если выражаться яснее. Квента в первую очередь отражает основное в персонаже: его характер, а также сопутствующие события в жизни/переломные моменты, самые важные моменты (детство, взросление и подобное). Понимаю, что труд колоссальный, но меру знать нужно, как минимум можно было опереться на одобренные квенты, где такого громоздкого содержания нет. Так или иначе, раскрытие персонажа присутствует, с этим спорить не стану. Твоя задача - это максимально сжать текст, убрать воду и ненужные моменты, поработать над форматированием текста, урезать диалоги (может поменять на обычный пересказ).

Нынешний вердикт - отклонено. Я бы дал переработку за столь колоссальное старание, но, как по мне, будет лучше увидеть новый аккуратный топик. Поэтому новую исправленную версию можешь выложить в любой момент.